Святая София, церковь Божественной Мудрости, одно из самых важных и самых прекрасных зданий в истории мировой архитектуры, была освящена 27 декабря 537 года.

Это уже третья Софийская церковь: первую заложил около 330 года сам Константин Великий. Она была освящена в 360 году, но уже через 44 года сгорела дотла. В 415 году Феодосий II построил на этом месте новый храм, но и тот был разрушен в 532-м, во время мятежа «Ника». Третья (нынешняя) София на протяжении 916 лет была кафедральным собором Константинополя, главной церковью Византийской империи и всего православного мира. После турецкого завоевания ее на 481 год превратили в мечеть и, наконец, в 1934 году сделали музеем.

Святую Софию (Aya Sofya) построили Анфимий из Тралл и Исидор из Милета. Исидор — знаменитый геометр и математик — отвечал, вероятно, за теоретическую разработку системы равновесия; Анфимий воплотил эту систему в камне. Церковь была возведена в рекордный срок — за пять лет. Император Юстиниан не жалел никаких средств на постройку, а по окончании работ воскликнул: «Я превзошел тебя, Соломон!» (имея в виду библейский Соломонов храм; свою столицу Юстиниан, кстати, называл Новым Иерусалимом).

Главный (а сейчас и единственный) вход в церковь — с западной стороны (слева от него, в глубокой яме, видны остатки церкви Феодосия). Перед собором когда-то находился огромный обнесенный колоннадами двор-атрий. Центральными вратами Софии пользовались только во время больших праздников, да и тогда под их аркой имел право проходить только император. В обычные же дни государь попадал в собор по специальному переходу прямо из Большого дворца. Можно последовать его примеру и войти в Софию с юга, где написано «Exit» (чем можно спокойно пренебречь). Вы попадаете в сводчатый коридор, который называется Вестибюлем воинов: здесь император оставлял меч, здесь же оставалась его охрана. На темном своде вестибюля видны следы золотой мозаики времен Юстиниана (в то время в Софии не было фигуративных изображений). A над дверью, ведущей дальше в нартекс, мозаика уже x века — Богоматерь с двумя императорами, Константином и Юстинианом. Константин держит модель основанного им города, а Юстиниан — модель Софии (совсем непохожую).

Из нартекса девять дверей ведут направо, в сам храм. Центральные — Императорские двери — сделаны, по преданию, из остатков Ноева ковчега; мозаика над ними изображает императора Льва VI Мудрого, на коленях кающегося перед Христом в своем четвертом браке (начало X века). Пользоваться этими дверями мог только император, соседними — высшие сановники. По обе стороны дверей в мраморных плитах пола — глубокие вмятины. Когда понимаешь, что эти ямы протоптаны в камне ногами стражников, в течение сотен лет стоявших у Императорских дверей, голова идет кругом от физического ощущения времени.

Когда входишь в саму церковь, перехватывает дыхание — так она велика и просторна и таким фантастическим образом освещена (причем надо еще себе представить, что бесчисленные окна, из-за которых стены кажутся прозрачными, на самом деле были еще больше — турки некоторые из них частично заложили).

Вопреки очевидному, невозможно поверить, что вся эта гигантская конструкция состоит из каменной и кирпичной «плоти и крови» — настолько она кажется легкой и невесомой. Собственно, в том, чтобы добиться такого эффекта, как раз и состояла главная задача строителей Софии — ведь храм, по идее, должен быть подобием космоса, то есть представлять собой нечто нерукотворное, а никак не плод человеческих усилий. Невероятный купол изображает тут небесный свод, а какие же опоры могут быть у небесного свода? Поэтому все, намекающее на телесную тяжесть, тщательно и хитроумно спрятано, а купол, как писали современники, «на цепи подвешен к небесам». Идее божественной легкости подчинены и все остальные архитектурные особенности Софии, которая вообще — одно из самых ясных произведений мировой архитектуры: отвлеченные богословские идеи воплощены в ней необычайно наглядно. Несколько портят картину леса реставраторов, которые уже много лет упираются в купол. Впрочем, в утешение можно заметить, что и сами эти леса — настоящее инженерное чудо.

Святая София Sultanahmet Meydanı, (212) 522 17 50

вт-вс 9.00-17.00, галерея до 16.30, Вход — 15 YTL

Святая София была украшена с необычайной пышностью (в какой-то момент Юстиниан в тщеславном порыве решил вымостить пол плитами кованого золота; еле отговорили). Но неправда, что все драгоценные мраморные, гранитные и порфировые колонны выломаны из античных храмов:

И всем векам пример Юстиниана,

Когда похитить для чужих богов

Позволила Эфесская Диана

Сто семь зеленых мраморных столбов.

(Дескать, из храма Артемиды в Эфесе выдрал, вторит Мандельштам древней легенде.) На самом деле большая часть колонн была высечена специально для Софии.

Мраморные панели стен в основном остались со времен Юстиниана. Своды были сплошь покрыты золотой мозаикой, а купол украшен синим крестом на золотом фоне. Чудесная Богоматерь с младенцем в полукуполе центральной апсиды относится к 867 году, а шестикрылые серафимы в восточных парусах под куполом — к VI веку (их собратья в западных парусах — работа реставраторов XIX века). Серафимов турки почему-то сочли талисманами и замазывать (в отличие от всех прочих мозаик) не стали — ограничились тем, что прикрыли им лица медными масками.

С трех сторон подкупольное пространство Софии окружают хоры — галереи, открывающиеся в центр храма арками. Вход на хоры — в северном торце нартекса; наверх ведет не лестница, а пологий пандус. По пандусу этому императрица могла подниматься наверх в своем паланкине, не испытывая ни малейших неудобств. Государыню сопровождали принцессы и фрейлины: во времена Юстиниана хоры предназначались исключительно для женской половины двора. Это было весьма светское место. Самая почетная часть хоров — в центре западной галереи, прямо напротив алтаря: круг из зеленого мрамора обозначает место, где стоял трон императрицы. В северной галерее стоит поискать изображение императора Александра (912-913) и древние граффити на столбах и парапете — рисунки и надписи, нацарапанные прихожанами. Среди греческих букв встречаются и руны x века (уже на южной стороне, на парапете балкона): их вырезали во время долгой службы скучающие гвардейцы-варяги. А в южной галерее сохранились части великолепного мозаичного убранства XI-XII веков. Когда-то хоры сплошь были покрыты мозаиками на золотом фоне, но сохранилось всего несколько изображений. На одном из них, сделанном около 1044 года, склоняются перед престолом Христа императрица Зоя и ее супруг Константин Мономах. В руках августейшая чета держит символы благотворительности: кошель с деньгами и дарственную грамоту. Верхняя часть фигур хорошо сохранилась — тем больше бросаются в глаза грубо заделанные трещины вокруг головы Константина и лица Зои. Это следы переделок: мужская фигура изначально изображала не Константина, а предыдущего мужа Зои (всего их было трое). А лицо самой императрицы было разбито, когда к власти ненадолго пришел ее пасынок, страстно ненавидевший мачеху. Когда Зоя, одна из немногих женщин, правивших империей, вернулась на престол, мозаику пришлось чинить.

Еще один императорский портрет, похожий по композиции, но более схематичный, изображает Богоматерь с императором Иоанном Комнином, его женой Ириной и сыном Алексеем (около 1120 года). Но самая красивая мозаика на хорах (и вообще одно из самых главных произведений византийского искусства) — великолепный Деисус: изображение Христа с Богоматерью и Иоанном Крестителем. «Деисус» означает «моление»: Богоматерь и Иоанн молят Христа о спасении рода человеческого. Нижняя часть мозаики разрушена, по преданию — крестоносцами. А прямо против Деисуса под плитой с латинской надписью «Henricus Dandolo» когда-то как раз и лежало тело одного из предводителей Четвертого крестового похода — венецианского дожа Энрико Дандоло. Он умер в Константинополе в 1205 году и был погребен на хорах Софии, превращенной крестоносцами в католический собор. Когда Константинополь был взят турками, султан Мехмед велел вырыть кости старого дожа и бросить их псам.

Следы турецкого владычества в интерьере Софии — это прежде всего восемь огромных круглых щита из ослиной кожи, подвешенных под куполом. Арабский кошмар на них — изречения из Корана, имена первых халифов — как считается, самые крупные образцы арабской каллиграфии. Ататюрк, превратив Софию из мечети в музей, велел их снять. Сразу после его смерти в 1938 году надписи водрузили на место.

В алтарной апсиде, понятно, устроена молитвенная ниша — михраб; имеются и другие милые сердцу мусульманина мелочи вроде огромных пузатых кувшинов для омовений недалеко от входа. Бронзовая клетка в южной галерее — библиотека, устроенная в XVIII веке. Но все эти добавки остались великому храму совершенно чужды — равно как четыре минарета и месяц над куполом.

Исламские фундаменталисты в Турции требуют, чтобы власти снова превратили музей в мечеть. С другой стороны, православные фундаменталисты в Греции выдвигают встречное требование: чтобы поганый полумесяц немедленно сбросили и снова водрузили над Софией крест.

Последняя литургия в Святой Софии началась вечером 28 мая 1453 года и продолжалась всю ночь. Когда на следующий день в храм, выломав двери, ворвались янычары, священник с чашей в руках чудесным образом скрылся в столбе в северо-западном углу здания.

Докучливые гиды показывают рядом с алтарем пятно на стене, отдаленно напоминающее отпечаток ладони. Пятно высоко: здесь якобы оперся о стену Мехмед Завоеватель, когда его конь поскользнулся на залитом кровью полу. Это неправда. То есть пол-то наверняка был залит кровью, но Мехмед вошел в Софию, спешившись и к тому же посыпав свой тюрбан пылью — в знак смирения.

А в столбе, где скрылся священник, есть оправленное в медь углубление. Считается, что если вставить туда большой палец и повернуть его на 360 градусов, исполнится загаданное желание. Этим и занимаются у столба толпы рыжих гогочущих американцев и их большеногих подруг.

Отверстие внутри влажное: камни Софии потеют. «Спрашиваю, — писал Бродский, — говорят, от сильного перепада температуры. И решаю — от моего присутствия, и выхожу».