Один придворный так определил фараона: «Он тот, кто умножает добро, кто умеет дарить. Он бог, царь богов. Он знает всех, кто его знает. Он вознаграждает тех, кто ему служит. Он защищает своих сторонников. Это Ра, чье видимое тело — солнечный диск и который живет вечно».[21]

Во время освободительных войн и завоевания Сирии фараон одаривал золотом храбрецов. Обычай укоренился. И вскоре штатские лица тоже начали получать почетные награды.

Случалось, что вознаграждение вручали одному человеку, но чаще во дворце собирали сразу многих удостоенных милости фараона. Когда они выходили из дома, облачившись в лучшие одежды, и усаживались в колесницу, все слуги и соседи выстраивались у дверей, чтобы приветствовать счастливцев. Перед дворцом колесницу оставляли на специально отведенной площадке. Колесничие переговаривались между собой или со стражниками. Каждый восхвалял своего хозяина и награды, которые его ожидали.

«— Для кого сегодня этот праздник, друг?

— Этот праздник для Эйе, божественного отца, и для Тэйе. Они станут людьми золота!

Кто-то не расслышал и спрашивает, в свою очередь: — Кого это сегодня чествуют?

Слушай, какая прекрасная речь! То, что делает фараон, да будет он жив, невредим, здоров, он делает в честь Эйе, божественного отца, и в честь Тэйе. Фараон, да будет он жив, невредим, здоров, разве он не дает им унести с собой миллион даров? Посмотри на окно! Мы увидим все, что сделают для Эйе, божественного отца».[22]

Когда все собираются во дворе, фараон выходит на балкон, за которым — зал с колоннами. С улицы видна целая анфилада царских покоев с креслами и роскошны- [203]

Рис.: Награждение Эйе. Эхнатон, Нефертити и царевны в «окне явлений» (совр. Телль-эль-Амарна) [204]

ми ларцами. Подарки разложены на столах. Их будут подавать фараону и заменять другими по мере надобности. В остальных комнатах дворца снуют слуги. Все мирно беседуют. Женщины поют и танцуют, играют на арфе. Во дворе слуги с зонтиками и веерами; царские командиры выстраивают награждаемых и поочередно подводят их к балкону. Здесь они приветствуют фараона, но только поднятием рук, не простираясь на земле, и произносят хвалебные слова в честь повелителя. Фараон отвечает похвалой своему слуге. Он говорит о его верности, способностях и преданности. А особо отличившимся сам сообщает о повышении в должности: «Ты мой великий слуга, ты слушал все, что касалось твоих обязанностей, которые ты выполнил, и я тобой доволен. Я поручаю тебе эту должность и говорю: „Ты будешь есть хлеб фараона, да будет он жив, невредим, здоров, твоего владыки в храме Атона"».

Затем он бросает с балкона золотые чаши и ожерелья. Военачальники подхватывают на лету эти драгоценные подарки и тут же вешают на шею награжденному иногда по три-четыре ожерелья сразу. Сгибаясь под этой ношей, счастливый и признательный, он идет к выходу с царского двора, а за ним несут остальные дары, которые не смогли на него нацепить. Следом выносят яства с царского стола. Писцы аккуратно записывают все. За пределами дворца награжденного встречает ликующая толпа друзей, слуг или подчиненных. Он поднимается на колесницу и возвращается домой в сопровождении этой толпы, которая все увеличивается. Его встречает жена и воздевает руки к небесам при виде стольких сокровищ. Другие женщины бьют в барабаны, поют и танцуют. Родственники и друзья входят в дом, где еще долго будет продолжаться веселье.[23]

Подобные церемонии были привилегией только высшей знати. Божественный отец Эйе, которого награждал Эхнатон, вскоре сам стал фараоном. И теперь сам раздает награды. Он наградил уже Неферхотепа, писца и управляющего стадами Амона, и решил теперь особо наградить его супругу Меритра. Действие происходит в царском загородном доме — каменном кубе с маленькими квадратными окошками по бокам и дверью, выходящей на поддерживаемый колоннами балкон с фасада. Это простое сооружение стоит посреди сада, шпалеры виноградника тянутся вдоль аллеи, лозы оплетают колонки того же стиля, как на балконе фасада. У подножия стены — вазы, [205] корзинки и стопки тарелок. Меритра, очень красивая в своем прозрачном одеянии, с благоухающим колпачком на голове, приближается к дому и подхватывает ожерелье, которое фараон бросает ей с балкона. На этой почти домашней церемонии очень мало свидетелей. Одна женщина рукоплещет. Другая целует землю. Приносят букеты цветов. Нанятая по случаю торжества музыкантша сотрясает свой систр. Двое ребятишек сумели пробраться в сад и смотрят на все широко раскрытыми глазами. Но их заметил гафир (араб. сторож) и грозит им палкой. По окончании аудиенции Меритра возвращается домой пешком, подав руку какому-то мужчине, чьего имени мы не знаем, — может быть, это ее супруг, а может быть, кто-нибудь из военачальников, которому фараон поручил ее сопровождать. Она идет с достоинством — царские ожерелья висят на ее шее. За парой следует группа провожающих: среди них мы различаем музыкантшу с систром и двух голеньких девочек. Слуги делят между собой кувшины, узлы и корзины с едой, собираясь отметить хорошей пирушкой такой славный день. Самые дорогие подарки запирают в ларцы.[24]

Иногда эти церемонии происходили не во дворце, а под открытым небом либо потому, что награждаемый слишком важная персона и ему нельзя просто так швырнуть с балкона несколько ожерелий, либо потому, что собиралось очень много народа. В таких случаях на большом дворе строили легкую беседку с балдахином, которую умелые ремесленники превращали в изысканную и роскошную.

На рельефах цоколя изображены сирийцы, ливийцы или негры; они стоят на коленях и с мольбой протягивают руки или корчатся под когтями грифона, олицетворяющего царя. На цоколе стоят четыре папирусообразные колонны, покрытые сверху донизу резьбой и инкрустациями, которые поддерживают многоэтажный карниз с выпуклой крышей. Фараон поднимается по ступеням лестницы, охраняемой сфинксами с соколинами головами, и садится в кресло, поражающее невиданной роскошью. Он ожидает Хоремхеба, который сам вскоре станет фараоном, а пока он крупный военачальник, спасший дружественных бедуинов от других кочевников. Он разгромил враждебные племена и вернулся в царскую резиденцию с пленниками и освобожденными союзниками; последние пришли смиренно умолять, чтобы им разрешили пройти со своими стадами через египетскую территорию, как они [206] это делали прежде. Те и другие присутствовали на триумфе Хоремхеба.

Рис.: Дом вельможи с садом [207]

Военачальник в парадном одеянии поднимает руку в знак начала торжества, другие надевают ему на шею многочисленные ожерелья, а третьи, согнувшись от тяжести, несут на блюдах новые дары. Воины Хоремхеба вводят длинную вереницу пленников. Проходят тучные, волосатые и бородатые мужчины с заострившимися чертами; лица их выражают страдание, руки связаны. Только женщины идут свободно. Походка их исполнена достоинства.

Рис.: Представители соседних народов: азиат, негр, ливиец

Один воин ведет за руку мать семейства в платье с воланами; она несет одного ребенка на плече, а другого, младенца, — в подвесной сумке. Еще одна женщина, по-видимому, пытается заговорить с идущим впереди воином. Но гораздо интереснее этих пленников, которые вскоре отправятся в каменоломни или будут формовать кирпичи, — захваченные кони. Их держат на поводу.

После того как Хоремхеб получил свои дары, он сам вступается за кочевников, которые лишились бы всего своего имущества и скота, если бы он не вмешался. Обвешанный ожерельями, держа в руке веер с ручкой, он обращается к фараону, славит его и объясняет суть дела. Потом он поворачивается к толмачу, и тот сообщает кочевникам, что фараон милостиво разрешает им пройти через его земли. Эти кочевники — из Ливийской пустыни. Их легко узнать по перу на голове, короткой челке и длинной пряди волос, закрывающей половину лица. Рядом [208] с ними стоят сирийцы в одеждах с длинными рукавами и широкими перевязями. Они выражают свою признательность мимикой и жестами: вздымают руки к небу, протягивают их к фараону, простираются ниц па земле. А иные, словно обезумев, катаются в пыли.[25]

Хоремхеб заслужил такую награду, чего не скажешь о верховном жреце Амона, Аменхотепе, которого Рамсес IX принял, как равного, чтобы потом окончить свои дни царем, вынужденным делить с жрецами власть и над Египтом. Прием происходил в парадной беседке, где жрец и фараон стояли лицом к лицу, разделенные только подставками с подарками. Верховный жрец — с наголо обритой головой, фараон — в синем шлеме. Художник, который запечатлел эту сцену в Карнаке, изобразил жреца и фараона одинакового роста. Подарки были богатые: десять дебенов золота, двадцать — серебра, всякие припасы — на праздничный пир и еще земли, площадью в двадцать арур.*

Однако Аменхотеп добился большего — невероятно богатые владения Амона отныне находились только в его власти. Образовалось государство в государстве. Жрецы Амона, которых преследовал Эхнатон и держал в черном теле Рамсес II, обрели наконец ту власть и влияние, которыми пользовались во времена царицы Хатшепсут и Тутмосов.[26]

[1] Pap. Harris, I, 57, 3, ssq.

* Эпитет Птаха Мемфисского, храм которого находился в южной части столицы. На другом конце города в эпоху Древнего царства располагался храм Нейт «севернее стены».

[2] Kaentz. Deux st?les d'Am?nophis. T. II, c. 12.

[3] Gauthier. La grande inscription d?dicatoire d'Abydos. — ZAS, XL, VIII, 52-66.

[4] Urk., IV, 765.

[5] Moret. Du caract?re religieux de la royaut? pharaonique. P., 1903.

* Бесен — природная сода, натрон.

[6] Piankhi, 25-26. — Urk., III, 14.

[7] Piankhi, 85-86. — Urk., III, 27-28.

[8] Piankhi, 103-105. — Urk., III, 38-40.

[9] Montet. Drame d'Avaris, c. 108-110.

[10] Lefebvre. Histoire des grands pr?tres d'Amon de Karnak, c. 117 и сл.

[11] St?le 88 de Lyon, M?langes Loret, c. 505.

* Мнение П. Монтэ о южном происхождении многих египетских богов не подтверждается источниками.

[12] Изображения фараона в праздничном одеянии имеются в Карнаке, Луксоре, Абидосе и в других храмах. Особенно интересные см. в: Medinet-Habu, 123-124.

[13] На мумиях Шешонка и Псусеннеса в Танисе я нашел богатую коллекцию царских украшений: Montet. Tanis, c. 146-157.

[14] Diodore I.70.

[15] K?mi, VIII.

[16] Надпись А в храме Редезие. Bibl. e. g., IV.

[17] Hammamat, 240 и 12. Однако Алан Гардинер считает маловероятным, чтобы сам фараон бывал в Хаммамате (II. E. A., XXXIV, 162).

[18] Эта стела из Кубана ныне хранится в музее Гренобля. Надпись опубликовал Трессон: La st?le de Koubau. Le Caire, 1922.

[19] Эти сведения нам сообщает сам Небуненеф в надписи его гробницы в Фивах: ZAS, XLIV, 30-35; Lefebvre. ук. соч., с. 117 и сл.

[20] Maspero. Contes populaires. 4е ?d., c. 79-103.

[21] Miss. fr., V, 496.

[22] Davies. El Amarna. T. VI, c. 29-30.

[23] Церемонии вознаграждения часто изображались в гробницах Нового царства: Davies. El Amarna. T. I, с. 6, 30; III, 16-17; IV, 6; VI, 4-6, 17-2 D; Davies. Neferhotep, c. 9-13; Louvre С 213; Miss. fr., V, 496; гробница 106 в Фивах (Porter et Moss, I, 134).

[24] Davies. Neferhotep, c. 14-18.

[25] Согласно рельефу из гробницы Хоремхеба, хранящемуся в Лейдене (Beschreibung der aegyptischen Sammlung, IV, 21-24).

* Арура (греч.) = сечат (егип.) = 2735 м.2

[26] Lefebvre. Histoire des grands pr?tres d'Amon de Karnak, c. 194-195; Inscriptions concernant les grands pr?tres d'Amon Rome Roy et Amenhotep, табл. 11.

[27] Эти сцены подробно описаны в книге: Montet. Les reliques de l'art syrien dans l’Egypte du Nouvel Empire. P., 1937, гл. I.

[28] Diodore I.53.

[29] Стела найдена в храме Монту в Ермонте. Ex Oriente lux, 1939, с. 9.

[30] Большая стела, найденная в Гизе. Надпись см.: Varille. BIFAO, XLI, 31 ssq.

[31] Kaentz. Deux st?les d'Am?nophis. T. II, c. 6-7. В других текстах прославляется физическая сила Аменхотепа II: Urk., IV, 976-977; ASAE, XXVIII, 126: Medamoud, 1326-1327, 145; Bulletin of the motropolitan Museum of arts. 1935, II, 449-53.

[32] Piankhi, 64-69, Urk., III, 21-22.

[33] Medinet-Habu, 109-110.

[34] Что он и сделал на стеле, воздвигнутой между лапами большого сфинкса. Надпись см.: Erman. Sitzungsberichten pr. AK. philosophpish-historischen Classe, 1904, 428-444).

[35] Согласно стеле из Напаты. Публикация Рейснера: Inscribed Monuments from Gebel Barkai. — AZ, LXIX, 24-39, и надпись Аменемхета: Urk., IV, 890.

[36] Medinet-Habu, 35, 116, 117.

[37] Poeme de Qadech, ed Kuentz, c. 338-339.

[38] Davies. El Amarna. T. III, c. 30-34, 4, 6, 18, 13; IV, c. 15.

[39] Caire, Cat. g?n. 36001.

[40] Montet. Drame d'Avaris, c. 116-129.

* Действительно, титул «жены царевой великой» носила только Нефертити. Лишь в конце его правления ненадолго возвысилась побочная жена фараона — Кэйе.

[41] Согласно свадебной стеле Рамсеса II: ASAE, XXV; Bibl. eg., VII, 12; ср.: Montet. Drame d'Avaris, c. 134-135.

[42] Deveria Th. Le papyrus judiciaire de Turin et les papyrus Lee et Rollin. P., 1868; Bibliotheque egyptologique, V.

[43] Pap. judiciaire de Turin, стб. IV, 2-6.

[44] Pap. Lee № l et pap. Rollin.

[45] Pap. judiciaire de Turin, стб. II.

[46] Там же, стб. III.

[47] Там же, стб. VI.

[48] Maspero. Momies royales, c. 782; он же. Histoire. T. II, с. 480.

[49] Scharff. Der historische Abschnitt der Lehre f?r K?nig Merikar?. M?nchen, 1936; Maspero. Les enseignements d'Amenemhait Ier ? son fils Sanouasrit Ier. Le Caire, 1914. Частные лица, особенно в период Среднего царства, публиковали наставления, в которых хвала фараону перемежалась с советами служить ему преданно и беззаветно. Ср.: Kuentz. Deux versions d'un pan?gyrique royal; Studios presented to F. Ll. Griffith. L., 1932.

[50] Pap. Harris, I; Bibl. eg., V.

* Помещения дворца, где происходила церемония утреннего туалета фараона. Были связаны с продовольственным ведомством.

[51] Pap. Harris, I, 79, 1-5.

* Бог мемфисского района, в древности отождествленный с Птахом. Имя «Татенен» — «Поднимающаяся земля» — стало эпитетом Птаха.

[52] Там же, 22, 3-23, 4.