Диодор, который хвалился, что самым внимательным образом изучил летописи египетских жрецов, утверждает, что жизнь фараона, как общественная, так и личная, была строго регламентирована. Утром он читал донесения и отчеты. После умывания он облачался в царское одеяние, приносил жертвы, слушал молитвы, наставления великого жреца, назидательные истории. Дальнейшее его время [199] распределялось между приемами, судебными заседаниями, прогулками и развлечениями. Он должен был сохранять трезвый ум и действовать согласно закону. Поскольку этот обычай установился издревле, фараон, казалось, был доволен своей судьбой.[14] Разумеется, фараон не всегда вел себя так образцово, как хотелось думать Диодору, однако описанный им распорядок дня, видимо, соответствует действительности и почти совпадает с известными нам фактами.

Многие фараоны наверняка относились к своим обязанностям очень серьезно. Они ежедневно получали срочные донесения и были в курсе всех событий. Фараоны диктовали ответы, а при надобности созывали своих советников. Фразой: «Пришли доложить его величеству...» — начинаются надписи на многих официальных стелах. Чаще всего фараону в таких случаях докладывали о замыслах его врагов. Фараон Псамметих II находился в Танисе и занимался богоугодными делами, когда ему донесли, что негр Куар поднял меч на Египет.[15] Таким образом, вопросы войны и мира решал сам фараон, но он же вникал и во всякие технические проблемы. Мы видели, как Сети заботился о воде для искателей золота в районе к востоку от Эдфу. Этот вопрос его так волновал, что он лично явился на место посмотреть, что делается для томимых жаждой людей, которые работали под палящим солнцем.[16] Рамсес IV, задумав воздвигнуть памятник своим предкам и храмы богам и богиням Египта, начал с изучения документов из книг «дома жизни» о наилучших путях к «горе бехена», а затем сам обследовал эту священную гору.[17] Величие Рамсеса II не позволяло ему покидать берега Нила. Поэтому он ограничился тем, что изучал способы добыть воду в ужасной пустыне Икаита, оставаясь в своем дворце в Хут-ка-птах (т. е. Мемфисе). Сидя на золотом троне, он говорит своему хранителю печати: «Призови знатных, которые ждут перед [залом приемов], чтобы я услышал их мнение об этой стране. Я сам рассмотрю это дело».

Советников тут же представили пред лицо доброго бога, как самых простых смертных, ибо даже они не смели без трепета взирать на божественный лик фараона. Они поцеловали перед ним землю и узнали, о чем идет речь. Но высказать прямо свое мнение и поделиться опытом — грубейшее нарушение этикета. Честь задуманного предприятия должна была принадлежать одному фараону. Поэтому они отвечают, как те придворные, которые [200] собрались незадолго до этого, чтобы выслушать сообщение фараона о намерении завершить строительство храма в Абидосе. То есть безудержно восхваляют мудрость фараона, чьи мысли, посетившие его ночью, с рассветом дня воплощаются в жизнь, но в заключение говорят, напомнив о прошлых и совсем недавних неудачах: «Если ты сам скажешь отцу твоему Хани, отцу богов, чтобы он поднял воду на гору, он сделает все согласно твоим замыслам, о которых ты нам поведал, ибо твои божественные предки любят тебя больше всех царей, что были до тебя со времен Ра».

Аудиенция окончена. Остается только взяться за работу. Фараона все время будут держать в курсе дела. Гранитная стела засвидетельствует успех этого предприятия.[18]

Назначение высших чиновников и управителей, разумеется, зависело только от фараона. Самым важным было назначение верховного жреца Амона. Рамсесы не забывали о конфликте, возникшем между монархией и жрецами самого богатого и могущественного из египетских богов. Рамсес II, как мы знаем, в начале своего царствования принял сан верховного жреца Амона. Через короткое время, решив передать эту священную должность другому, он назначал на нее не служителя Амона, а первого жреца бога Инхара (Онуриса) из Тинитского нома. Это было не случайно. Рамсес II, несомненно, отличил его во время посещения храмов, построенных его отцом на этой священной земле. Прежде чем принять окончательное решение, он устроил нечто вроде не совсем понятной нам консультации с самим великим богом. Он перечислил ему имена всех придворных, военачальников, пророков и дворцовых сановников, собравшихся перед ним, но бог высказал свое одобрение, только когда было названо имя Небуненефа.

«Будь благодарен ему, ибо он тебя призвал!» — говорит фараон в заключение.

После этих слов придворные и Коллегия Тридцати (верховная судебная коллегия) дружно восславили милость его величества, многократно преклонились перед добрым богом и вознесли хвалы душам его предков к небесам. Когда этот концерт восхвалений окончился, фараон передал новому верховному жрецу два золотых кольца и посох из позолоченного серебра. Весь Египет был оповещен, что отныне все владения и дела Амона в руках Небуненефа.[19] [201]

[1] Pap. Harris, I, 57, 3, ssq.

* Эпитет Птаха Мемфисского, храм которого находился в южной части столицы. На другом конце города в эпоху Древнего царства располагался храм Нейт «севернее стены».

[2] Kaentz. Deux st?les d'Am?nophis. T. II, c. 12.

[3] Gauthier. La grande inscription d?dicatoire d'Abydos. — ZAS, XL, VIII, 52-66.

[4] Urk., IV, 765.

[5] Moret. Du caract?re religieux de la royaut? pharaonique. P., 1903.

* Бесен — природная сода, натрон.

[6] Piankhi, 25-26. — Urk., III, 14.

[7] Piankhi, 85-86. — Urk., III, 27-28.

[8] Piankhi, 103-105. — Urk., III, 38-40.

[9] Montet. Drame d'Avaris, c. 108-110.

[10] Lefebvre. Histoire des grands pr?tres d'Amon de Karnak, c. 117 и сл.

[11] St?le 88 de Lyon, M?langes Loret, c. 505.

* Мнение П. Монтэ о южном происхождении многих египетских богов не подтверждается источниками.

[12] Изображения фараона в праздничном одеянии имеются в Карнаке, Луксоре, Абидосе и в других храмах. Особенно интересные см. в: Medinet-Habu, 123-124.

[13] На мумиях Шешонка и Псусеннеса в Танисе я нашел богатую коллекцию царских украшений: Montet. Tanis, c. 146-157.

[14] Diodore I.70.

[15] K?mi, VIII.

[16] Надпись А в храме Редезие. Bibl. e. g., IV.

[17] Hammamat, 240 и 12. Однако Алан Гардинер считает маловероятным, чтобы сам фараон бывал в Хаммамате (II. E. A., XXXIV, 162).

[18] Эта стела из Кубана ныне хранится в музее Гренобля. Надпись опубликовал Трессон: La st?le de Koubau. Le Caire, 1922.

[19] Эти сведения нам сообщает сам Небуненеф в надписи его гробницы в Фивах: ZAS, XLIV, 30-35; Lefebvre. ук. соч., с. 117 и сл.

[20] Maspero. Contes populaires. 4е ?d., c. 79-103.

[21] Miss. fr., V, 496.

[22] Davies. El Amarna. T. VI, c. 29-30.

[23] Церемонии вознаграждения часто изображались в гробницах Нового царства: Davies. El Amarna. T. I, с. 6, 30; III, 16-17; IV, 6; VI, 4-6, 17-2 D; Davies. Neferhotep, c. 9-13; Louvre С 213; Miss. fr., V, 496; гробница 106 в Фивах (Porter et Moss, I, 134).

[24] Davies. Neferhotep, c. 14-18.

[25] Согласно рельефу из гробницы Хоремхеба, хранящемуся в Лейдене (Beschreibung der aegyptischen Sammlung, IV, 21-24).

* Арура (греч.) = сечат (егип.) = 2735 м.2

[26] Lefebvre. Histoire des grands pr?tres d'Amon de Karnak, c. 194-195; Inscriptions concernant les grands pr?tres d'Amon Rome Roy et Amenhotep, табл. 11.

[27] Эти сцены подробно описаны в книге: Montet. Les reliques de l'art syrien dans l’Egypte du Nouvel Empire. P., 1937, гл. I.

[28] Diodore I.53.

[29] Стела найдена в храме Монту в Ермонте. Ex Oriente lux, 1939, с. 9.

[30] Большая стела, найденная в Гизе. Надпись см.: Varille. BIFAO, XLI, 31 ssq.

[31] Kaentz. Deux st?les d'Am?nophis. T. II, c. 6-7. В других текстах прославляется физическая сила Аменхотепа II: Urk., IV, 976-977; ASAE, XXVIII, 126: Medamoud, 1326-1327, 145; Bulletin of the motropolitan Museum of arts. 1935, II, 449-53.

[32] Piankhi, 64-69, Urk., III, 21-22.

[33] Medinet-Habu, 109-110.

[34] Что он и сделал на стеле, воздвигнутой между лапами большого сфинкса. Надпись см.: Erman. Sitzungsberichten pr. AK. philosophpish-historischen Classe, 1904, 428-444).

[35] Согласно стеле из Напаты. Публикация Рейснера: Inscribed Monuments from Gebel Barkai. — AZ, LXIX, 24-39, и надпись Аменемхета: Urk., IV, 890.

[36] Medinet-Habu, 35, 116, 117.

[37] Poeme de Qadech, ed Kuentz, c. 338-339.

[38] Davies. El Amarna. T. III, c. 30-34, 4, 6, 18, 13; IV, c. 15.

[39] Caire, Cat. g?n. 36001.

[40] Montet. Drame d'Avaris, c. 116-129.

* Действительно, титул «жены царевой великой» носила только Нефертити. Лишь в конце его правления ненадолго возвысилась побочная жена фараона — Кэйе.

[41] Согласно свадебной стеле Рамсеса II: ASAE, XXV; Bibl. eg., VII, 12; ср.: Montet. Drame d'Avaris, c. 134-135.

[42] Deveria Th. Le papyrus judiciaire de Turin et les papyrus Lee et Rollin. P., 1868; Bibliotheque egyptologique, V.

[43] Pap. judiciaire de Turin, стб. IV, 2-6.

[44] Pap. Lee № l et pap. Rollin.

[45] Pap. judiciaire de Turin, стб. II.

[46] Там же, стб. III.

[47] Там же, стб. VI.

[48] Maspero. Momies royales, c. 782; он же. Histoire. T. II, с. 480.

[49] Scharff. Der historische Abschnitt der Lehre f?r K?nig Merikar?. M?nchen, 1936; Maspero. Les enseignements d'Amenemhait Ier ? son fils Sanouasrit Ier. Le Caire, 1914. Частные лица, особенно в период Среднего царства, публиковали наставления, в которых хвала фараону перемежалась с советами служить ему преданно и беззаветно. Ср.: Kuentz. Deux versions d'un pan?gyrique royal; Studios presented to F. Ll. Griffith. L., 1932.

[50] Pap. Harris, I; Bibl. eg., V.

* Помещения дворца, где происходила церемония утреннего туалета фараона. Были связаны с продовольственным ведомством.

[51] Pap. Harris, I, 79, 1-5.

* Бог мемфисского района, в древности отождествленный с Птахом. Имя «Татенен» — «Поднимающаяся земля» — стало эпитетом Птаха.

[52] Там же, 22, 3-23, 4.