Отношение внутри арабского братства
Но не только арабо-израильское противостояние определяет военно-политическую погоду на Ближнем Востоке. В 80-х и 90-х годах здесь возникло по меньшей мере еще два очага
напряженности: между арабами и Ираном, с одной стороны, и между самими арабами, - с другой.
Длившаяся восемь лет (1980-1988) ирано-иракская война и кувейтский кризис (1990-1991 гг.) “зацепили” прямо или косвенно все побережье Персидского залива, где местные режимы получили самую чувствительную в XX веке встряску, едва не стоившую им самостоятельности, а то и жизни.
Спасли их не собственные вооруженные силы, а те, кого они веками называли империалистами или колонизаторами, “неверными” или еще кем-то. Но никто из них после того как осела пыль сражений не пошел по пути политических договоренностей или компромиссов, не сел за стол переговоров с грозными соседями - Ираном и Ираком, а - в который раз - взялся за модернизацию вооруженных сил, ничем себя не показавших ни в войне с Ираном, ни в войне с Ираком. По существу, по Персидскому заливу так и проходит линия противостояния между арабами и Ираном, а по пустыне - между самими арабами, тревожно посматривающими на горизонт, откуда снова слышится воинственный рокот боевых машин Ирака.
В цифрах это молчаливое противостояние Союза арабских стран Персидского залива (Саудовская
Аравия, Оман, Объединенные Арабские Эмираты, Катар, Бахрейн и Кувейт) с Ираном и Ираком к началу 1997 года выглядело так.
По численности вооруженных сил страны Залива значительно уступают своим соседям, зато по оснащенности боевой техникой они их превосходят и на суше, и на море.
Казалось бы, в чем же тогда дело? Почему так нервничают аравийские шейхи и султаны? Потому, что внутри их «аравийского союза» силы и средства войны распределены крайне неравномерно. Саудовская Аравия, уступая своим союзникам по численности военнослужащих, явно превосходит их по количеству танков, БТР и БМП, хотя несколько меньше у нее боевых кораблей и летательных аппаратов (заметим, кстати, что Саудовская Аравия, Ирак и Оман не имеют на своем вооружении боевых вертолетов).
Отсюда напрашивается вывод: великие правители малых княжеств арабского побережья Залива, если бы они составляли единое государство, по-видимому, меньше опасались бы угрозы как со стороны Аравийской пустыни, так и со стороны морского побережья. (Напомним историю: с середины VIII до начала XIX веков здесь существовал единый и неделимый Оманский имамат, представлявший собой грозную империю. Распад этой империи, ее дробление на ряд шейхств привели к потере их независимости, которая вновь была восстановлена только через полтора века.) И сейчас, конечно, вопрос обеспечения безопасности — самый главный для арабов Персидского залива. Но у них, как видим, не все гладко не только с давним соперником — Ираном, но и с воинственным Ираком, да и отношения внутри "братства" не такие уж братские (есть пограничные споры, есть притязания Саудовской Аравии на руководящую роль в Заливе, есть многое другое, мешающее этим странам выступать единым фронтом).
Опыт многочисленных местных конфликтов и региональных войн показал, что только через политическое урегулирование можно построить новый Ближний Восток, но, к сожалению, и на финише XX века мы вынуждены констатировать, что оно, урегулирование, остается мечтой.